– Тихо вы, незачем так орать, вы всех распугаете. Как будто мне хочется идти без кого‑то из вас! Мне кажется, у нас хорошая команда, и даже леди Игульфрид уже успела в нее вписаться.
– Кто же спорит! – немного успокоился шеф. – Но я бы на вашем месте, лучше обсудил наши действия за границей. То есть фраза о том, что все диверсии организованы кем‑то за пределами Империи, как‑то слишком сильно лишена конкретики, вы не находите?
Я поморщился:
– Мы уже выяснили, что это наверняка мои бывшие сородичи воду мутят. Неплохо бы понять, чем их так заинтересовала империя, ну и, в идеале, как‑то им помешать. Хотя чем заинтересовала – я догадываюсь.
– Ну‑ка поделись своими соображениями, – заинтересовался шеф.
– Да что тут думать. Сиды веками безвылазно сидели в своих дольменах. Сиды начали вырождаться. Пока что это не слишком заметно, но все‑таки заметно. Сидам нужно выходить на поверхность, и работа в этом направлении ведется – я тому яркий пример, хоть и неудачный. За границей уже все поделено. Вернее, не так – за границей много государств, которые постоянно соперничают между собой. Маленькие, но зубастые, и еще один игрок им совершенно не нужен, им и без того тесно. А Империя велика, слабо заселена, и уже очень, очень давно не участвует в этих играх. Она может показаться легкой добычей. Хуже всего, что она может действительно оказаться легкой добычей.
– Это с чего ты взял?! – возмутился шеф.
– А ты вспомни, с каким трудом нам удалось отбить предыдущие атаки? А ведь ничего выдающегося в этих диверсиях не было! Подумать только, до сих пор у нас не было тайной стражи! Да в любом из королевств людей, такой неуклюжий заговор был бы раскрыт еще на стадии зарождения! И потом, сколько уже поколений в Империи не было войн? Не спорю, наша армия сильна. Но она состоит только из новобранцев! Никто из них не имеет опыта реальных боевых действий.
– Ты так описываешь, что можно подумать "Приходи и бери". – Обиженно буркнул Ханыга.
– Я слегка сгущаю краски. Все‑таки нам удалось отбиться. Но для моих бывших сородичей там, за горами, все именно так и выглядит. А слабых, как известно, бьют. Нам нужно показать зубы. Возможно, какая‑нибудь яркая ответная диверсия заставит с нами считаться. В любом случае, необходимо осмотреться на месте. Мы прежде всего должны оценить обстановку в приграничных герцогствах, понять, какие настроения витают в воздухе, собрать слухи – из них иногда можно получить информации больше, чем из официальных указов, главное, уметь правильно фильтровать информацию. Мы сейчас не знаем, против чего боремся – я даже не могу с уверенностью сказать, что это мои бывшие родственники. Полнейший информационный вакуум!
Я прервал свой горячий монолог, заметив, что мы уже несколько минут топчемся возле мастерской, и обратил на это внимание коллег. Процедура снятия мерки никогда не казалась мне интересной, но сейчас я был даже рад этой процедуре – моим коллегам нужно было остыть, да и я, что‑то разнервничался.
– Господа, тут не указан цвет ткани, – объявил портной, – Написано "выбор цвета остается на усмотрение служащих"
– Где? – выхватил бумаги шеф. – Вот демоны, действительно. И какие идеи?
– Жаль, что серый нельзя, – посетовал Ханыга. – Мне нравился мой старый мундир.
– Угу, он так здорово подходил к серо‑зеленому цвету твоей рожи, – ехидно вставил шеф.
– Кто бы говорил, – огрызнулся гоблин. – Может, тогда черный?
– Что вас всех так тянет на всякую мрачность, – поразился шеф.
Я не удержался, и фыркнул:
– Действительно, пора разбавить это уныние чем‑нибудь веселеньким. Давайте розовый в зеленую крапинку!
Коллеги переглянулись и расхохотались, представив, как здорово мы будем смотреться на балу. После этого мы все‑таки сошлись на черном, хотя шеф еще предлагал какие‑то изыски, типа насыщенного баклажанового, или бордового, цвета запекшейся крови. Не ожидал, что наш начальник такой эстет.
Несмотря на нерешенные проблемы и предстоящее испытание в виде присутствие на свадьбе, настроение было хорошее. Правда, мы так и не решились поделиться с леди Игульфрид своими планами оставить ее в столице – слишком уж радужное было у девушки настроение, не хотелось его портить раньше времени. В конце концов, неизвестно, что решит император – кому из нас отправляться в командировку, а кому оставаться тут решать будет он. Узнав, что нам полагается своя форма девушка очень обрадовалась. И заявила, что она тоже пойдет на праздник в форме, а не в дамском наряде. По возвращении из поместья Эйст ей было тайно присвоено звание сержанта, она была ужасно довольна этим фактом, а уж когда выяснилось, что теперь это перестанет быть такой страшной тайной, ее радости вообще не было предела. На почве ее прекрасного настроения мне даже досталось почти настоящее свидание. Как‑то вечером, когда все уже собирались расходиться домой, я предложил коллегам задержаться ненадолго, и посетить какой‑нибудь из наших любимых трактиров. Однако предложение не встретило энтузиазма: и Ханыга и Шеф, оказывается, уже запланировали на вечер какие‑то встречи с родственниками. Родственники были у каждого свои, а вот выражения лиц у обоих одинаковые – смесь настороженности и мечтательного ожидания.
– Хорошо тебе, сид, – прокомментировал свое настроение шеф. – На тебя уже давно всем теткам и дядькам наплевать, и даже приемных ты послал куда подальше. А мне вот до сих пор приходится периодически отчитываться, многого ли я добился в жизни, и хорошо ли обо мне заботится жена. И боги упасите, если им покажется, что заботится она плохо.
А вот наша ведьма неожиданно согласилась – ее племя к тому времени уже достаточно насмотрелось на свою дочь, и никто не стал бы возражать против ее отсутствия в течение одного вечера.
Конечно, никаких волнующих разговоров, наполненных невнятными намеками, вздохами и взглядами из‑под опущенных ресниц у нас не случилось, болтали мы на всякие отвлеченные темы, но так было даже лучше. А вот прогулка при луне вполне удалась, даже драка из‑за дамы выдалась почти классическая. Когда пришло время покидать трактир, время было хоть и позднее, но не настолько, чтобы улицы совсем опустели. Таких же, как мы посетителей трактиров, возвращавшихся по домам, было еще вполне достаточно, и не все из них смогли проконтролировать количество выпитого. В результате я даже не удивился, когда группа молодых разумных, идущая навстречу по противоположной стороне улицы, завидев нас поспешила преградить нам дорогу. Вероятно эти подмастерья в трезвом состоянии были вполне приличными и положительными разумными, но неумелое обращение с алкоголем может испортить характер кому угодно. Оригинальны они не были. Когда тот, кто считал себя главным, срывающимся от опьянения голосом объявил, что "такая очаровательная цыпочка не должна достаться какому‑то тощему пройдохе, ей будет гораздо лучше с настоящими мужчинами", и широким, неуклюжим жестом попытался сдвинуть меня с дороги, я, не мудрствуя лукаво, уступил его напору и подставил подножку. Он, конечно, упал, но не успокоился, а начал с руганью подниматься. Остальные подумали, что "настоящим мужчинам" не стоит оставлять друга одного в беде, и присоединились к потасовке. Сомневаюсь, что я мог пострадать – я не великий кулачный боец, но оппоненты были так пьяны, что с ними справилась бы и девчонка. Что она и сделала – отрастила призрачные когти, глаза у нее загорелись зеленым, а из изящного клыкастого ротика раздался такой ужасающий вой, что нападающие с криками разбежались – все, кроме главаря, который подняться так и не успел. Теперь он и не пытался встать – лежал на мостовой, накрыв голову руками, и мелко дрожал. Мы расхохотались, и отправились своей дорогой. Леди Игульфрид сообщила, что она первый раз участвовала в настоящей драке из‑за дамы, и ей очень понравилось. Я посетовал, что дама редко участвует в драке из‑за дамы, что получилось не по канону, но она только махнула рукой, и сообщила, что такие детали ее не интересуют.
Так что на прием по случаю свадьбы я отправился в хорошем настроении. Однако оно быстро испортилось, и не в последнюю очередь, благодаря представителям клана Сенней. Каждый из них считал своим долгом выразить мне свое презрение и недовольство. От немедленного вызова на дуэль меня спасло то, что на время свадебных торжеств они были запрещены под страхом смертной казни для зачинщика – Императору вовсе не нужно было, чтобы его свадьба была омрачена кровопролитием. Назначать дуэль на более позднее время тоже не стали – теперь, когда на мне красовалась форма, да еще неизвестная, это было чревато.
Гостей было поистине много, и я быстро потерял из вида коллег. Так и переходил с одного места на другое, стараясь избежать нежелательных встреч, пока случайно не натолкнулся на Свенсона. Штатный некромант меня буквально спас. Свенсон у нас не слишком публичный разумный, знакомых среди столичных аристократов у него немного. Однако когда очередной эльф подошел ко мне, чтобы поинтересоваться, "какого демона это ничтожество делает в приличном обществе", тролль, не обращая внимания на юного максималиста, принялся рассказывать мне подробности препарирования покойника перед обращением его в немертвого. Даже для меня, привычного, тема была какой‑то слишком натуралистичной, эльф же побледнел и заторопился куда‑то в сторону уборной.